Картер Браун - Том 29. Пропавшая нимфа [Крадись,ведьма. Этот милый старый блюз. Ледяная обнаженная. Пропавшая нимфа]
— Вы сошли с ума! — Барон посмотрел на него с таким искренним удивлением, которое едва ли можно было сыграть.
— Тем не менее я обвиняю вас в убийстве Майка Свайна, Барон! — бросил Хардинг прямо в лицо владельцу казино. — И думаю, сумею доказать это!
Барон побледнел.
— Вам это не удастся, — прохрипел он. — Я найму лучших адвокатов, которых только можно найти во Флориде. Я…
— Свайн работал в страховой компании, — перебил его Хардинг. — И они всех поставят на уши, когда узнают, что убили их сотрудника. У вас нет никаких шансов.
Луи Барон сорвал с себя темные очки и уставился на лейтенанта.
— Вы что, дурачите меня? — наконец спросил он. — Или говорите серьезно?
— Вы считаете, что в пять часов утра я не могу найти для себя более подходящего занятия, чем шутить с вами? — рявкнул Хардинг. — Сейчас мы поедем в участок, а там у меня есть парочка горилл, как раз вам под стать. Они любого убедят в том, что лучше говорить правду — и причем со всеми подробностями.
— Вы этого не сделаете! — вскричал Барон. — Такие методы отправились на свалку вместе с Аль Капоне. Я попрошу своих адвокатов…
— Что попросите? — насмешливо спросил Хардинг. — Приехать из Лac-Beraca? Пока они доберутся сюда, вам уже будут не они нужны, а доктора.
Барон вдруг встрепенулся:
— Подождите минуту!
— Не будем терять время. — Лейтенант взглянул на часы.
Барон закусил нижнюю губу.
— Ладно! — буркнул он. — Мы все это разыграли!
— Что разыграли?
— Этот Свайн, — выдавил из себя Барон, — не был детективом страховой компании. Он — гангстер, которого я нанял вчера. Каждый день, проведенный здесь, дорого мне обойдется! Мне надо как можно скорее вернуться в Лас-Вегас. Поскольку у меня создалось впечатление, что здешняя полиция не торопится расследовать убийство Элен, я нанял этого идиота Свайна, чтобы он выступил в роли детектива и выжал из всех подозреваемых сведения, которые помогли бы быстрее найти преступника. А чтобы все выглядело достоверно, мы на глазах двух свидетелей разыграли с ним сцену.
— Ну, и получил ли он от кого-нибудь интересную информацию? — На лице Хардинга изобразилась некоторая заинтересованность.
Барон презрительно покачал головой:
— Насколько я могу судить, его били все, кому не лень. Откровенно говоря, стоило пустить ему пулю между глаз из чистой человечности.
— О’кей, — сказал Хардинг. — Мы это проверим. Вы свободны до выяснения всех обстоятельств.
Облегченно вздохнув, Барон поспешил убраться из комнаты. Когда дверь за ним закрылась, Хардинг с улыбкой посмотрел на меня.
— Все оказалось не слишком сложно, правда? — спросил он. — Только едва ли нам это что-нибудь дает.
— Почему убили Свайна? — спросил я.
Полицейский пожал плечами:
— А вы как думаете?
— Может, он и правда добрался до убийцы и вырвал у него признание? — предположил я.
Несколько секунд Хардинг смотрел на меня.
— Почему, черт возьми, мне самому не пришла в голову эта мысль? Идиотская затея Барона, осуществленная еще большим идиотом, удалась как нельзя лучше! Свайн действительно выбил правду из убийцы!
— Потому его и пристрелили прежде, чем он сообщил об этом Барону, — сказал я.
— Точно, — согласился лейтенант. — Но кто это был?
— В этом-то весь вопрос, — заметил я. — Но так или иначе, а Барона и его двух горилл мы можем вычеркнуть из списка подозреваемых.
— Возможно, — протянул Хардинг. — Если только Барон не затеял двойную игру, чтобы отвлечь от себя подозрения.
— Давайте не будем усложнять дело, а то совсем запутаемся, — предложил я.
— Трудно сказать, — возразил полицейский.
В этот момент мне в голову пришла еще одна мысль.
— Если исходить из того, что Свайн выбил у убийцы признание, — заявил я, — следы этого должны остаться.
— Ни у кого из подозреваемых их нет, — ответил Хардинг. — Да вы сами видели.
— Да, — с неохотой признал я. — Но возможно, преступник выложил все Свай ну до того, как тот серьезно взял его в оборот.
— Возможно. — Хардинг почесал затылок. — Можно также предположить, что убийце не понравилась внешность Свайна и он прикончил его ради удовольствия.
— А ну вас к черту! — бросил я в сердцах.
В дверь постучали, и в комнату вошел полицейский. Он сообщил лейтенанту, что свидетели очень недовольны столь длительной задержкой.
— Передайте им, пусть идут по домам, — сказал Хардинг.
Полицейский вышел, чтобы сообщить распоряжение.
— Вы нашли оружие, которым убили Элен Фицрой? — спросил я у лейтенанта.
Он покачал головой:
— Это был револьвер 32-го калибра. Свайн был убит из револьвера этого же калибра. Это вам объяснение, почему наш водолаз не нашел ничего, когда искал револьвер на дне поблизости от яхты, — ответил Хардинг. — Кто бы ни владел этим оружием, он его хорошо спрятал. Яхту мы обшарили до последнего дюйма, а недавно я распорядился обыскать все домики, в том числе и ваш.
— Но сейчас револьвер, возможно, уже покоится на дне залива, — заметил я.
— Это я тоже учел, — отозвался Хардинг. — Водолаз уже занимается своим делом. — Он тяжело вздохнул.
— Постепенно что-то начинает проясняться, — заключил я.
— Самое ужасное, — мрачно возразил Хардинг, — что у нас множество мотивов и подозреваемых, но ни одной улики, ни одного свидетеля — ничего.
Минут через пять я шел по набережной, прикидывая в уме, сколько могут стоить яхты, стоящие здесь на якоре. Испанский галеон, который мы видели вчера с Эйприл, обошелся, наверное, в четверть миллиона. Там на палубе сидел какой-то тощий тип с козлиной бородкой и покуривал трубку.
— Доброе утро! — приветливо поздоровался он.
— И вам доброго утра, дон Антонио! — крикнул я ему в ответ.
Он широко улыбнулся.
— Меня зовут Вальдес, и в моих жилах правда течет испанская кровь, — ответил он.
— Замечательно, — без воодушевления отозвался я. — А вы умеете танцевать фламенко?
— Как вам понравится вот это? — Он вскинул руки вверх и начал ими крутить, как ветряная мельница.
Взгляд его был грустным и ищущим, как у ребенка, который до смерти хочет найти себе друга.
Он казался славным парнем, а кто такой Бойд, чтобы вымещать на нем свое плохое настроение?
— Здорово смотритесь, — сказал я ему.
— Может, подниметесь на борт и посмотрите судно? — спросил он радостно.
«Сделай доброе дело — и тебя сразу схватят за горло», — подумал я, взбираясь по сходням. Самой большой гордостью Вальдеса была кают-компания, она выглядела так же, как и четыре столетия назад. На одной из стен висели крест-накрест два сверкающих меча.
— Настоящая толедская сталь, — сказал Вальдес. — Они такие острые, что могут перерубить волос.
— Спасибо, — отказался я, — я предпочитаю пользоваться ножницами.
Мой новый знакомый настоял на том, чтобы я с ним позавтракал, и, пока мы ели, рассказывал мне, что распорядился построить этот галеон полгода назад. Когда корабль был готов, он продал свой дом и стал жить на воде.
— Чудесная жизнь! — воскликнул он с энтузиазмом. — Надоест одно место, поднимаете якорь и плывете дальше.
— А с этими парусами не много хлопот? — спросил я.
Вальдес даже слегка покраснел.
— Они только для красоты, — сознался он. — На судне есть машина и винт. А с ними обращаться намного проще.
Я попрощался с гостеприимным хозяином.
— Мне было очень приятно познакомиться с вами, мистер Бойд. — Его слова прозвучали очень искренне. — Вы всегда будете желанным гостем на корабле, — добавил он.
Вернувшись домой, я упал в постель и проснулся только в начале второго, видимо от голода.
Я принял душ, побрился, оделся и решил, что такой чудесный день просто создан для того, чтобы пригласить кого-нибудь на ленч. Но кто мог составить мне компанию, кроме как Эйприл Мауэр?
Однако, когда я постучался в дверь ее домика, в ответ раздался только тихий стон.
— Пожалуйста, уходите, — проговорила Эйприл слабым голосом. — Я умираю.
— Я хотел позвать вас на обед! — громко крикнул я.
— О Бог ты мой… — простонала она.
— Сочный свежий бифштекс из нежной телятины с луком.
— Исчезните отсюда, садист! — воскликнула она. — Вы что, хотите, чтобы я покончила с собой?
— Разве вы не узнали меня, дорогая? — воскликнул я. — Это я, Дэнни Бойд, человек с плохими манерами и отличным профилем: тот, кого вы еще так недавно страстно любили. Вспоминаете?
— Вы совсем свихнулись! — выдавила она.
— Эти самые слова я слышал от вас прошлой ночью, — сказал я нежно.
— Как получилось, что я сегодня проснулась на диване? — спросила она после недолгой паузы.
— Не будем говорить через дверь о таких интимных подробностях, дорогая, — ответил я. — Нас кто-нибудь может подслушать.
